Помните статистика Новосельцева из «Служебного романа», которого бросила жена с двумя детьми: мальчиком и мальчиком? Он после этого еще стал начальником отдела легкой промышленности. А вот английский преподаватель живописи Джон Майатт, когда его бросила жена с двумя детьми, с мальчиком и девочкой, поступил иначе — он стал одним крупнейших фальсификаторов в истории мировой живописи.

Как вспоминал потом Джон Майатт, дело начиналось так: «Старшей было три, младшему год, когда жена сбежала. Я бросил преподавать — было обидно обучать чужих детей, когда на своих не хватает ни денег, ни времени. И поместил объявление в журнале Private Eye: «Подлинные подделки XIX-XX вв. быстро и от 150 фунтов».
Позвонил какой-то человек из Оксфорда, представился профессором Дрю, попросил два «Матисса». Затем заказал «Пикассо», «Дали», «Ван Гога». Потом попросил несколько картин в стиле малоизвестных кубистов. А потом мистер Дрю пришел с чемоданом денег и сказал: «Я продал твоих кубистов на аукционе как оригиналы за 25 тысяч фунтов, и половина из этих денег твои. Предлагаю поставить „недосказанное великими“ на конвейер. И брось кочевряжиться, мы же не сирот обираем». И уговорил…

Джон Майатт. «Желтая одалиска». Картина «под Анри Матисса»

«Таким образом, — как говаривал капитан Жеглов из „Место встречи изменить нельзя“, — возникло преступное сообщество, именуемое в простонародье „шайкой“, которое начало с большим успехом „бомбить фраеров ушастых“». И в результате с 1987 по 1994 год через аукционные дома Кристи, Сотбис и Филлипе а также дилеров Лондона, Парижа и Нью-Йорка в частные коллекции и музеи прошло около 200 «шедевров» Матисса, Шагала, Бена Николсона, Ле Корбюзье, Дюбюффе, де Сталя и пр., в исполнении Джона Майатта.

Все картины сопровождались заключениями авторитетнейших экспертов от искусства, которые были уверенны в подлинности работ. Майаттовскую картину «Всегда обнаженная» под Джакометти, например, эксперты единодушно признали лучшим Джакометти из тех, что им доводилось видеть.

Джон Майатт. «Голова человека». Картина «под Альберто Джакометти»

Трудились по классической схеме: Майат делал картины, а Дрю их продавал. Технология Майатта была проста — нужно узнать о гении все: где, когда, почему, как, и стать им на одну неделю. «Я ведь не писал копии, — объяснял Майатт. — я создавал еще одну картину Иоганна Вермера, которую он мог бы написать, но не написал». В свою очередь Дрю тоже творчески подходил к сочинению «истории картины» и никогда не говорил покупателям, что нашел её у бабушки на чердаке.

Джон Майатт. «Девушка с жемчужной сережкой». Картина «под Иоганна Вермера»

Он втирался в доверие к родственникам художника, выведывал семейные тайны, а затем подделывал переписку мастера, скажем, с другом или любовницей. В одном из писем художник в деталях описывал свою новую картину, которую в действительности в это время писал Джон Майатт. Дрю подкладывал необходимые документы в закрытые архивы музеев, изготавливал фальшивые сертификаты подлинности картин, умудрялся вносить изменения в каталоги прошедших выставок.

Причем, делал Дрю все безупречно. Так, Алан Боунесс, бывший глава галереи Тейт, зять Бена Николсона, принял две подделки под своего же тестя Николсона за подлинники прежде всего потому, что они имели безупречную «историю». К тому же в конце 80-х — начале 90-х на художественном рынке случился бум, цены подскочили. И все стремились поскорее заполучить и продать ходовую живопись, и не проводили очень уж тщательную экспертизу картин.

Джон Майатт. «Синяя линия». Картина «под Бена Николсона»

Но в конце 1994 года Майатт начал уставать от однообразной работы, стал попивать, а Дрю требовал от него все новых и новых картин. И в сентябре 1995 года Майатт пошел в полицию, и чистосердечно раскаялся в том, что изготавливал фальшивки. По его оценкам, он заработал около £ 275,000, предложил их вернуть и помочь осудить Дрю (всего парочка заработала около 3,7 млн. долларов, и Дрю забирал себе львиную долю добычи).

Может Джон это сделал спьяну, а может это был хорошо продуманный шаг художника, которому надоело быть копиистом (помните мой пост о «клейме Фаберже», где была аналогичная история?). Но как бы там ни было, полиция задержала Дрю по обвинению в торговле поддельными картинами и фальсификации документов. Удалось установить местонахождение около шестидесяти из более чем двухсот подделок Майатта (в основном тех из них, которые находились в музеях и галереях).

Судьбу других работ, которые ушли в частные коллекции, установить так и не удалось — никто из частных коллекционеров не захотел признаться, что у них на стенах висит не купленные за большие деньги подлинники Матисса и Шагала и Пикассо, а работы Майатта в их стиле.

Джон Майатт. «Кодакес». Картина «под Пабло Пикассо»

В итоге 13 февраля 1999 года Джон Майатт был приговорен к одному году тюрьмы и был выпущен в июне того же года, отбыв четыре месяца из установленного приговором срока. Джон Дрю был приговорен к шести годам тюрьмы, из которых отсидел два.

И я думаю, что когда судья выносил им такие мягкие приговоры, то он рассуждал примерно так: «Чай не сирот эти проходимцы обворовывали. А если какие-то богатенькие буратины хотят и дальше выдавать у себя дома подделки Майатта за оригиналы Россетти, то кто им доктор? А… не жалко — по минимуму, с правом на досрочное освобождение».

Джон Майатт. «Пандора». Картина «под Данте Габриеля Россетти»

В результате, Майатт получил хорошую рекламу, по выходу из тюрьмы создал компанию «Подлинные подделки» и теперь на законных основаниях устраивает выставки-продажи своих работ, которые теперь стоят немало. При этом он утверждает, что около тридцати процентов того, что выставляется в галереях современного искусства — это фальшивка, а в какие миллионы оценивается оборот рынка подделок, никто точно сказать не может. Как и мало кто может достоверно отличить отличную подделку от оригинала.

В 2007 году в Мюнстере при помощи полиции была организована выставка «Оригинал и подделка в диалоге», на которой рядом с подделками Дали, Пикассо, Маттисса, Модильяни и других художников висели их оригиналы, а посетителям предлагалось попытаться определить где оригинал, а где подделка. Перед допуском посетителей на такой же вопрос предложили сначала ответить экспертам, но те отказались…

Джон Майатт. «Жанна Эбютерн». Картина «под Амедео Модильяни»

Так что если вам повезет побывать в гостях у нашего миллионера, и он похвастается перед вами работами Модильяни, Моне, Миро, Россетти, то их скорее всего изготовил Майатт и его коллеги.

Источник: izbrannoe.com

Бывает, житейские сложности и проблемы наседают так, что кажется, будто конца-краю черной полосе в жизни не будет. Многие в подобных случаях отчаиваются, пускают всё на самотек и даже ищут выход на дне бутылки, чем лишь усугубляют ситуацию.

Другие же, наоборот, стараются не утратить самообладания и всеми силами удерживаются на плаву. Часто, что характерно, их усилия вознаграждает сама жизнь. Этот рассказ провизора как нельзя лучше показывает: чудеса случаются!

«Тружусь я в круглосуточной аптеке. Покупатели тут бывают всякие, но молодая пара, зашедшая к нам тем вечером, сразу привлекла мое внимание. Одеты они были опрятно, но бедно.

Судя по размерам живота, женщина собиралась рожать в самом скором времени, но радостными они не выглядели. Посмотрели эти супруги на товары для новорожденных, повздыхали, но купить захотели обезболивающее, причем самое дешевое.

Слово за слово выяснилось, что будущую мать тревожат сильные боли в спине из-за кашля, но на дорогие лекарства денег у них нет. Мужа ее недавно уволили, а как сейчас с поиском работы — сами понимаете.

Смотрю на них и думаю: есть у меня кое-какой товар из разряда некондиции. Упаковка порвалась, продать не выйдет, пусть хоть людям пользу принесет!

В общем, отдал я им несколько бутылок сиропа от кашля, специальный пояс для беременных, три-четыре пачки пеленок, ну и обезболивающего пару коробок доложил. Они плачут, благодарят, улыбаются сквозь слезы, а на душе тепло становится. Доброе дело, оно само по себе вознаграждение для души.

Самое интересное началось, когда вдруг открыл рот зашедший вслед за ними мужчина. Я уж думаю, сейчас скандалить начнет, а не тут-то было! У него, как выяснилось, был магазин электроники, куда требовался компьютерщик, а муж беременной до увольнения как раз трудился в этой сфере. Так парню прямо на месте и работу по специальности подыскали!

Слез благодарности тогда пролилось — целый фонтан! А неделю спустя женщина снова пришла в аптеку, но уже с новорожденной малышкой. Домашних пирогов принесла целую охапку, и вкусных таких, прямо объедение. Вот каким был самый чудесный рабочий день в моей жизни!»

Думаю, каждый из нас в жизни сталкивался с парой-тройкой таких же волшебных случайностей, когда всё внезапно складывалось самым лучшим образом. Не зря, видать, говорят, что хорошие дела обязательно вознаграждаются!

Источник: videoboom.cc

Сейчас довольно большой популярностью пользуются шоу о людях, которые профессионально посещают различные аукционы, где продают, например, утерянный багаж или заброшенные склады. Порой, дешево купив какую-то сумку, они находят поистине дорогие вещи, на чём и зарабатывают.

А вспомнил я об этом из-за того, что главный герой сегодняшнего рассказа смог увеличить свою прибыль в 2,5 миллиона раз. На обыкновенной барахолке коллекционер Рэнди Гихарро из Калифорнии приобрел несколько старинных фотографий, датированных XIX веком.

У Рэнди не было с собой много денег. Чтобы ему отдали снимки, он выложил 2 доллара и спел песню из мультфильма «Мадагаскар». Спустя неделю он внимательно рассматривал снимок, на котором группа людей собиралась играть в крокет. Взяв увеличительное стекло, Рэнди понял, что с фото на него смотрит не кто иной, как сам Генри Маккарти, более известный по имени Билли Кид.

До сих пор удавалось найти только один снимок этой легенды Дикого Запада. В 2011 году фото было продано за 2,3 миллиона долларов. Но Рэнди нужно было доказать, что здесь изображен именно тот самый человек. Он обратился к экспертам.

Около 4 лет фотографию изучали до малейших деталей. В итоге всё-таки определили, что снимок был сделан в 1878 году во время свадьбы. Интересно, что на фото рядом с Билли был игрок в крокет и шериф Пэтт Гарэтт. По одной из версий именно он застрелил Билли в 1881 году. Сейчас снимок оценивают в 5 миллионов долларов США.

Покупая снимок, Рэнди думал, что когда-то на нём заработает, но точно не ожидал, что станет миллионером. Невиданная удача!

Источник: videoboom.cc

Русская девушка Анна Ярославна – королева Франции. Она осуществила революцию в чужой для себя стране. Именно она научила французский двор читать и писать ещё в XI веке. Это она познакомила французов с баней и заставила во время приёма пищи пользоваться столовыми приборами. Анна вела переписку с Папой Римским. Подданные чужой для неё Франции боготворили Анну и называли её Рыжей Агнессой.

Анна Ярославна подписывалась так: «Анна Ръина». Некоторые переводят это от французского «roi» «королева Анна», что неправильно. Слово «Ръина» надо переводить с русского «Ра», что означает «Русская» или «царица», что одно и то же. Анна Ярославна родилась около 1024 года. В это время вся Русь была грамотной. Вспомним хотя бы берестяные грамоты этого года, которых найдено множество. Анна – младшая из трёх дочерей киевского князя Ярослава Мудрого, супруга французского короля Генриха I и королева Франции. Анна выросла при княжьем дворе в Киеве и получила хорошее образование. 19 мая 1051 она вышла замуж за овдовевшего Генриха I, от которого у неё впоследствии родились дети. Итак, очень интересное письмо Анны Ярославны.

«Здравствуй, разлюбезный мой тятенька! Пишет тебе, князю всея Руси, верная дочь твоя Анечка, Анна Ярославна Рюрикович, а ныне французская королева. И куды ж ты меня, грешную, заслал? В дырищу вонючую, во Францию, в Париж-городок, будь он неладен!

Ты говорил: французы – умный народ, а они даже печки не знают. Как начнётся зима, так давай камин топить. От него копоть на весь дворец, дым на весь зал, а тепла нет ни капельки. Только русскими бобрами да соболями здесь и спасаюсь. Вызвала однажды ихних каменщиков, стала объяснять, что такое печка. Чертила, чертила им чертежи – неймут науку, и всё тут. «Мадам, – говорят, – это невозможно». Я отвечаю: «Не поленитесь, поезжайте на Русь, у нас в каждой деревянной избе печка есть, не то что в каменных палатах». А они мне: «Мадам, мы не верим. Чтобы в доме была каморка с огнём, и пожара не было? О, нон-нон!» Я им поклялась. Они говорят: «Вы, рюссы, – варвары, скифы, азиаты, это у вас колдовство такое. Смотрите, мадам, никому, кроме нас, не говорите, а то нас с вами на костре сожгут!»

А едят они, тятенька, знаешь что? Ты не поверишь – лягушек! У нас даже простой народ такое в рот взять постыдится, а у них герцоги с герцогинями едят, да при этом нахваливают. А ещё едят котлеты. Возьмут кусок мяса, отлупят его молотком, зажарят и съедят.

У них ложки византийские ещё в новость, а вилок венецейских они и не видывали. Я своему супругу королю Генриху однажды взяла да приготовила курник. Он прямо руки облизал. «Анкор! – кричит. – Ещё!» Я ему приготовила ещё. Он снова как закричит: «Анкор!» Я ему: «Желудок заболит!» Он: «Кес-кё-сэ? – Что это такое?» Я ему растолковала по Клавдию Галену. Он говорит: «Ты чернокнижница! Смотри, никому не скажи, а то папа римский нас на костре сжечь велит».

В другой раз я Генриху говорю: «Давай научу твоих шутов «Александрию» ставить». Он: «А что это такое?» Я говорю: «История войн Александра Македонского». «А кто он такой?» Ну, я ему объяснила по Антисфену Младшему. Он мне: «О, нон-нон! Это невероятно! Один человек столько стран завоевать не может!» Тогда я ему книжку показала. Он поморщился брезгливо и говорит: «Я не священник, чтобы столько читать! У нас в Европе ни один король читать не умеет. Смотри, кому не покажи, а то мои герцоги с графами быстро тебя кинжалами заколют!» Вот такая жизнь тут, тятенька.

А ещё приезжали к нам сарацины. Никто, кроме меня, сарацинской молвою не говорит, пришлось королеве переводчицей стать, ажно герцоги с графами зубами скрипели. Да этого-то я не боюсь, мои варяги всегда со мной. Иное страшно. Эти сарацины изобрели алькугль (араб. – спирт), он покрепче даже нашей браги и медовухи, не то что польской водки. Вот за этим тебе, тятенька, и пишу, чтобы этого алькугля на Русь даже и одного бочонка не пришло. Ни Боженьки! А то погибель будет русскому человеку.

За сим кланяюсь тебе прощавательно, будучи верная дочь твоя Анна Ярославна Рюрикович, а по мужу Anna Regina Francorum».

Вот такие письма писала русская королева домой, в Россию. И надо было христианской церкви потом довести Россию до такого уровня, когда пришлось завозить французов для того, чтобы уже они образовывали российскую знать. Но усилиями Анны Ярославны неандертальская Франция недолго продержалась среди цивилизованных стран. Сегодня это уже страна третьего мира…

Источник: psifactor.info

Судьба женщин “врагов-народа” такая, как она есть. Без выдумок и прикрас:

Вещь

Когда каторжанок привозят в лагерь, их отправляют в баню, где раздетых женщин разглядывают как товар. Будет ли вода в бане или нет, но осмотр “на вшивость” обязателен. Затем мужчины – работники лагеря – становятся по сторонам узкого коридора, а новоприбывших женщин пускают по этому коридору голыми. Да не сразу всех, а по одной. Потом между мужчинами решается, кто кого берёт…” (из воспоминаний узниц ГУЛАГа).

И – огромная вывеска на въезде в лагерь: “Кто не был – тот будет! Кто был – не забудет!”

Принуждение женщин-заключённых к сожительству было в ГУЛАГе делом обычным…

Скот

“Старосте Кемского лагеря Чистякову женщины не только готовили обед и чистили ботинки, но даже мыли его. Для этого обычно отбирали наиболее молодых и привлекательных женщин… Вообще, все они на Соловках были поделены на три категории: “рублёвая”, “полурублёвая” и “пятнадцатикопеечная” (“пятиалтынная”). Если кто-либо из лагерной администрации просил молодую симпатичную каторжанку из вновь прибывших, он говорил охраннику: “Приведи мне “рублёвую”…

Каждый чекист на Соловках имел одновременно от трёх до пяти наложниц. Торопов, которого в 1924 году назначили помощником Кемского коменданта по хозяйственной части, учредил в лагере настоящий гарем, постоянно пополняемый по его вкусу и распоряжению. Из числа узниц ежедневно отбирали по 25 женщин для обслуживания красноармейцев 95-й дивизии, охранявшей Соловки. Говорили, что солдаты были настолько ленивы, что арестанткам приходилось даже застилать их постели…

Женщина, отказавшаяся быть наложницей, автоматически лишалась “улучшенного” пайка. И очень скоро умирала от дистрофии или туберкулёза. На Соловецком острове такие случаи были особенно часты. Хлеба на всю зиму не хватало. Пока не начиналась навигация и не были привезены новые запасы продовольствия, и без того скудные пайки урезались почти вдвое…” (Ширяев Борис. Неугасимая лампада.)

Когда насилие наталкивалось на сопротивление, облечённые властью мстили своим жертвам не только голодом.

“Однажды на Соловки была прислана очень привлекательная девушка – полька лет семнадцати. Которая имела несчастье привлечь внимание Торопова. Но у неё хватило мужества отказаться от его домогательства. В отместку Торопов приказал привести её в комендатуру и, выдвинув ложную версию в “укрывательстве контрреволюционных документов”, раздел донага и в присутствии всей лагерной охраны тщательно ощупал тело в тех местах, где, как он говорил, лучше всего можно было спрятать документы…

В один из февральских дней в женский барак вошли несколько пьяных охранников во главе с чекистом Поповым. Он бесцеремонно скинул одеяло с заключённой, некогда принадлежавшей к высшим кругам общества, выволок её из постели, и женщину изнасиловали по очереди каждый из вошедших…” (Мальсагов Созерко. Адские острова: Сов. тюрьма на дальнем Севере.)

Гулаг. Судьба женщин “врагов-народа” (Данциг Балдаев “ГУЛаг в рисунках”)

Наказанния

Для того чтобы сломить волю заключённой, превратив её в послушную “скотину”, или выбить из неё необходимые для продления срока заключения “признания”, придумывались различного рода пытки, а также карательные акции для устрашения остальных. Вот лишь некоторые из них:

1. Бессмысленный труд

Это когда за невыполнение плана (а выполнить его истощённым и больным женщинам было неимоверно трудно) заключённую заставляли, скажем, переливать воду из проруби в прорубь или перетаскивать тяжёлые брёвна с одного места на другое и назад. К физическим страданиям здесь добавлялись моральные…

2. Карцер

“Аню осудили за шпионаж… Возмущению её не было предела. По-своему она боролась: демонстративно не вставала, когда входило начальство, говорила громко, без разрешения открывала форточку. Естественно, попала в карцер. А условия в карцере были такие: помещение без окон; питание – 400 г хлеба в день и две кружки горячей воды; топчан вносят на 6 часов, остальное время надо стоять или ходить по двухметровому холодному помещению или сидеть на залитом водой полу. Карцер давали на срок от 4 до 20 дней. Должно быть, сильно она обозлила начальника, что он дал этой бедной девочке все 20 дней. Впервые в моей лагерной жизни я столкнулась с таким сроком. Обычно и после пяти дней выходили больными.

После этого Аня прожила у нас месяц. Ей делалось всё хуже, и однажды ночью у неё началось горловое кровотечение. Аню забрали в больницу. Умерла она через два дня. Ей был всего 21 год…” (из воспоминаний узницы ГУЛАГа Адамовой-Слиозберг О.Л.).
А это свидетельство другой узницы, приведённое А.И.Солженицыным в “Архипелаге ГУЛАГ”:

“Секирка. Это значит – Секирная гора. В двухэтажном соборе там устроены карцеры. Содержат в карцере так: от стены до стены укреплены жерди толщиною в руку. Наказанным велят весь день на этих жердях сидеть. Высота жерди такова, что ногами до земли не достанешь. Не так легко сохранить равновесие, весь день только и силится каторжанин или каторжанка – как бы удержаться. Если же свалится – надзиратели подскакивают и бьют бедолагу. Это в лучшем случае. А то выводят наружу к лестнице в 365 крутых ступеней (от собора к озеру, монахи соорудили), привязывают к спине для тяжести бревно – и сталкивают вниз. А ступеньки настолько круты, что бревно с человеком на них не задерживается, катится до самого низа. В итоге от людей остаются кровавые лохмотья…”

3. Замораживание людей

“На командировке “Красная горка”, в Соловках, был начальник по фамилии Финкельштейн. Однажды он поставил на ночь на лёд Белого моря при 30 градусах мороза тридцать четыре узника (среди которых были и женщины) за невыполнение плана. Всем им впоследствии пришлось ампутировать отмороженные ноги. Большинство из них погибло в лазарете. Через несколько месяцев мне пришлось участвовать в медицинской комиссии, свидетельствовавшей этого чекиста. Он оказался тяжёлым психоневротиком-истериком.” (Профессор И.С. (под этим псевдонимом, по-видимому, писал профессор Иван Лукьянович Солоневич, совершивший побег в Финляндию из Медвежьегорска, куда он был переведён из Свирского концентрационного лагеря). Большевизм в свете психопатологии. Журнал “Возрождение”. №9. Париж. Париж. 1949)

4. Поедание крысами

В одном из подвалов жили огромные крысы. Узника или узницу сажали в клетку и прикручивали прутьями так, что бедняга не мог пошевельнуться. Проёмы между прутьями были широкими. Крысы свободно проникали в клетку и грызли человека. А порой и заживо его съедали…

5. А это на долгие годы останется чёрным пятном в истории нашей страны. Чекисты нашли способ “сломить” именно женщину, которая более стойко, чем мужчина, переносила тяжёлый быт и физические издевательства над собой. Была придумана так называемая “пытка детьми”.

События, рассказанные упомянутым выше профессором И.С., происходили в городе Лодейное Поле, где находилось главное управление Свирских лагерей.

“Во время пребывания моего в качестве врача-психиатра в Соловецком и Свирском концлагерях мне пришлось участвовать в медицинских комиссиях, периодически обследовавших всех сотрудников ГПУ, работавших там… Мною была освидетельствована одна из надзирательниц. Перед этим она была мне так представлена следователем: “Хорошая работница, и вдруг спятила, вылив себе на голову крутой кипяток”.

Приведённая ко мне женщина лет пятидесяти поразила меня своим взглядом: её глаза были полны ужаса, а лицо было каменным. Когда мы остались вдвоём, она вдруг заговорила – медленно, монотонно, каким-то подземным голосом: “Я не сумасшедшая. Я была партийная. А теперь не хочу быть в партии!”. И она рассказала, как однажды стала свидетелем следующего: один из чекистов ломал пальцы мальчику лет десяти, обещая прекратить эту пытку, если мать ребёнка, находившаяся тут же с младенцем на руках, сломает только один мизинчик своему крошке… Её десятилетний сын кричал так, что у охранников, державших женщину, “звенело в ушах”… И когда послышался очередной хруст (был сломан уже третий палец), она не выдержала и сломала пальчик своему младенцу… Говорили, что после, в бараке, она сошла с ума…
Не помню, – пишет далее профессор, – как я ушёл с этой экспертизы… Сам чуть не свихнулся…” (Профессор И.С. Большевизм в свете психопатологии. Журнал “Возрождение”. №9. Париж. 1949).

Растрелы

Осуждённым на лагерные работы за серьёзную провинность или выпады против Советской власти мог быть вынесен новый приговор (без суда и следствия). В том числе и “высшая мера социальной защиты”.

“Убивают в одиночку каждый день. Это делают в подвале под колокольней. Из револьвера… Вы спускаетесь по ступеням в темноту и… А расстрелы партиями проводят по ночам на Онуфриевом кладбище. Дорога туда идёт мимо нашего барака, это бывший странноприимный дом. Мы назвали эту дорогу улицей Растрелли… Расскажите об этом там, это очень важно. Важно, чтобы там – там! – знало об этом как можно больше людей, иначе они не остановятся…”

А это уже откровения противоположной стороны – одного из чекистов ГУЛАГа, работавшего в женских лагерях:

“У той, которую ведёшь расстреливать, руки обязательно должны быть связаны сзади проволокой. Велишь ей следовать вперёд, а сам с наганом в руке за ней. Когда нужно, командуешь “вправо”, “влево”, пока не подведёшь к месту, где заготовлены опилки или песок. Там ей дуло к затылку и трррах! И одновременно даёшь крепкий пинок в задницу. Это чтобы кровь не обрызгала гимнастёрку и чтобы жене не приходилось опять и опять её стирать”.

Источник: dailynova.me